День знаний и начало осени.
Т.к. я работаю в книжном, конечно, я надолго запомню это 1 сентября. Аврал/аншлаг - называйте как хотите.
А вообще только мёртвый, пожалуй, не знает, как же я обожаю осень. Её парадокс первоначальной яркости и жуткого минимализма в конце - самое главное, Что меня манит и привлекает, пожалуй. Люблю парадоксы.
Но вообще меня вчера поразила статья на тему учёбы и мотивации детей. Что я непременно её хочу своровать в свой Дневник Вдохновения.
И хоть там речь и о школьниках, по большому счёту интересный психологический приём вполне применим и ко взрослым людям.
«Не хочу учиться»: как делать уроки с активными детьми
С этой проблемой к детским психологам приходит большинство родителей гиперактивных детей. Им сложно усидеть на месте и сконцентрироваться, а чтобы сделать уроки, надо приложить максимум усилий. Как же помочь такому ребенку? Психолог Екатерина Мурашова предлагает простой и парадоксальный выход.
— Ты что, ответы в этих примерах с потолка писал?
— Нет, я решал.
— Да как же ты решал, если у тебя пять плюс три получается четыре?!
— А... Это я не заметил...
— А что задача?
— Да я не знаю, как ее решать. Давай вместе.
— А ты вообще пробовал? Или в окно смотрел и с кошкой играл?
— Конечно, пробовал, — с обидой возражает Петя. — Сто раз.
— Покажи листочек, где ты решения писал. — А я в уме пробовал...
Спустя еще час.
— А что вам по английскому задали? Почему у тебя ничего не записано?
— Ничего не задали.
— Так не бывает. Нас Марья Петровна специально на собрании предупреждала: я даю задание на дом на каждом уроке!
— А в этот раз не задала. Потому что у нее голова болела.
— С чего это вдруг?
— А у нее собака на прогулке сбежала... Беленькая такая... С хвостиком...
— Прекрати мне врать! — визжит мать.
— Раз не записал задание, садись и делай подряд все задания к этому уроку!
— Не буду я, нам не задавали!
— Будешь, я сказала!
— Не буду! — Петя швыряет тетрадь, вслед летит учебник. Мать хватает его за плечи и трясет с каким-то почти нечленораздельным злобным бормотанием, в котором угадываются слова: «уроки», «работа», «школа», «дворник» и «твой отец».
Потом оба плачут в разных комнатах. Потом мирятся. На следующий день всё повторяется сначала.
РЕБЕНОК НЕ ХОЧЕТ УЧИТЬСЯ
Именно с этой проблемой ко мне приходит почти четверть моих клиентов. Ребенок уже в младших классах не хочет учиться. Не усадить за уроки. Если все-таки усаживается, все время отвлекается и все делает тяп-ляп. Ему вечно ничего не задано. На приготовление уроков тратится страшно много времени, и в результате ребенок не успевает погулять, сходить в какой-то кружок, заняться еще чем-нибудь полезным и интересным.
Вот схема, которую я использую в этих случаях.
1. Ищу в медицинской карточке с самого начала, есть ли (была ли) какая-нибудь неврология. Буквы ПЭП (пренатальная энцефалопатия) или еще что-нибудь в этом роде.
2. Выясняю у родителей, что у нас с честолюбием. Отдельно — у ребенка (переживает он хоть немного за ошибки и двойки, или ему совершенно все равно) и отдельно — у самих родителей (сколько раз в неделю они рассказывают ребенку, что учеба — это его работа и кем и как он должен стать путем тщательного приготовления уроков).
3. Подробно расспрашиваю, кто и как отвечает за это самое приготовление уроков. (Хотите верьте, хотите нет, но в тех семьях, где все пущено на самотек, проблем с уроками, как правило, и нет. Хотя, конечно, есть другие.)
4. Как могу, объясняю родителям, что это именно им (и учителям) нужно, чтобы ребенок-младшеклассник готовил уроки. Ему самому это низачем не нужно. Вообще. Он бы поиграл лучше. Взрослая мотивация («Я должен сейчас сделать неинтересное это, чтобы потом, несколько лет спустя...») появляется у детей никак не раньше 15 лет. Детская мотивация («Хочу быть хорошим, чтобы мама / Марья Петровна похвалила») обычно исчерпывает себя к 9–10 годам. Иногда, если ее очень эксплуатируют, — раньше.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Тренируем волю. Если соответствующие неврологические буквы в карточке обнаружились, стало быть, у ребенка собственные волевые механизмы слегка (или даже сильно) ослаблены, и родителю всяко придется над ним некоторое время «зависать» — по показаниям, вроде таблеток. Иногда просто достаточно держать руку у ребенка на голове, на макушке — и он в этом положении за 20 минут все задания (как правило, небольшие) благополучно сделает.
А вот надеяться, что он их все в школе запишет, не нужно. Поэтому нужно сразу завести альтернативный канал информации. Вы сами знаете, что вашему ребенку задали, — и хорошо.
Но волевые механизмы нужно развивать и тренировать, иначе они так никогда и не заработают. Поэтому регулярно (например, раз в месяц) следует немного «отползать» со словами: «О, сын мой (дочь моя)! Может, ты уже стал так могуч, взросл, умен и т.д., что сможешь сам переписать упражнение? Сможешь сам встать в школу по будильнику?.. Сможешь решить столбик примеров?». Если не получилось: «Ну что ж, пока недостаточно могуч. Попробуем еще раз через месяц». Если получилось — ура!
Проводим эксперимент. Если тревожных букв в медицинской карточке нет, а ребенок вроде бы честолюбив, можно провести эксперимент. «Отползти» много существеннее, чем описано в предыдущем пункте, и дать ребенку «взвеситься» на весах бытия: «Что могу я сам?». Если нахватает двоек и даже пару раз в школу опоздает — ничего страшного.
Тут что важно? Это эксперимент, не мстительный («Вот я тебе сейчас покажу, что ты без меня!..»), а дружелюбный («А вот давайте посмотрим...»). Ребенка никто ни за что не ругает, но вот малейшие успехи поощряют и закрепляют за ним: «Отлично, оказывается, мне не надо больше вот тут над тобой стоять! Это была моя ошибка. Но как я рада, что все выяснилось!». Надо помнить: никакие теоретические «договоры» с младшими школьниками не работают, только практика.
Ищем альтернативу. Если нет ни медицинских букв, ни честолюбия (у ребенка), то надо школу пока оставить влачиться как есть и искать ресурс вовне — то, что ребенку интересно и что у него получается. Для каждого что-то такое есть. Если ребенок где-то будет комфортен и успешен, то школе от этих щедрот тоже достанется — от грамотного повышения самооценки все дети становятся чуть ответственнее. Меняем установки. Если у ребенка есть буквы, а у родителей — честолюбие («дворовая школа — это не для нас, только гимназия с усиленной математикой!»), то ребенка оставляем в покое и работаем с родителями.
ЭКСПЕРИМЕНТ, ПРЕДЛОЖЕННЫЙ 13-ЛЕТНИМ МАЛЬЧИКОМ
Эксперимент предложен мальчиком по имени Василий. Длится 2 недели. Все готовы к тому, что ребенок, может быть, вообще уроков за это время не сделает. Никаких, никогда. У маленьких можно даже с учительницей договориться: психолог порекомендовал эксперимент для улучшения сложной обстановки в семье, потом отработаем, подтянем, сделаем, не волнуйтесь, Марья Петровна. Но двойки ставьте, конечно.
Что дома? Ребенок садится за уроки, ЗАРАНЕЕ зная, что делать их он НЕ БУДЕТ. Это понятно? Ну вот такой договор. Достать книжки, тетрадки, ручку, карандаши, блокнот для черновиков… что там еще нужно для приготовления уроков?
— Разложить все. А вот именно ДЕЛАТЬ УРОКИ — вообще не нужно. И это известно заранее. НЕ БУДУ делать. (Но если вдруг захотелось, тогда можно, конечно, что-то немножко и сделать. Но совершенно необязательно и даже нежелательно.) Выполнил все подготовительные этапы, посидел за столом 10 секунд и пошел, допустим, играть с котом.
— Потом, когда игры с котом закончены, можно еще раз подойти к столу. Посмотреть, что задано. Узнать, если чего-то не записал. Раскрыть тетрадь и учебник на нужной странице. Найти нужное упражнение. А ДЕЛАТЬ опять ничего НЕ НУЖНО. Ну, если сразу увидел что-то простое, что можно за минуту выучить (написать, решить, подчеркнуть), — тогда сделаешь. И если взял разгон и уже не остановиться, ну тогда еще что-то… Но лучше оставить на третий подход.
— А вообще-то планируется встать и пойти поесть. А вовсе не уроки… А эта задача не получается… Ну ладно, сейчас в ГДЗ решение посмотрю… А, так вот тут что было! Как же я не догадался-то!.. А теперь что — только английский и остался? Нет, его сейчас НЕ НУЖНО делать. Потом. Когда потом? Ну вот сейчас только Ленке позвоню… Почему это, пока я разговариваю с Ленкой, мне лезет в голову этот дурацкий английский?
— И это что, получается, я уже все уроки сделала?! И времени еще не очень много? И никто меня не заставлял? Ай да я, молодец какая! Мама даже не поверила, что я уже все! А потом посмотрела, проверила и так обрадовалась!
Ну вот какую-то такую солянку и излагали мне отчитывавшиеся о результатах эксперимента мальчики и девочки (со 2-го по 10-й класс). С четвертого «подхода к снаряду» делали уроки практически все (многие — раньше, особенно маленькие).
Подробнее см. в книге Е. Мурашовой «Все мы родом из детства» (Самокат, 2015).
Т.к. я работаю в книжном, конечно, я надолго запомню это 1 сентября. Аврал/аншлаг - называйте как хотите.
А вообще только мёртвый, пожалуй, не знает, как же я обожаю осень. Её парадокс первоначальной яркости и жуткого минимализма в конце - самое главное, Что меня манит и привлекает, пожалуй. Люблю парадоксы.
Но вообще меня вчера поразила статья на тему учёбы и мотивации детей. Что я непременно её хочу своровать в свой Дневник Вдохновения.
И хоть там речь и о школьниках, по большому счёту интересный психологический приём вполне применим и ко взрослым людям.
«Не хочу учиться»: как делать уроки с активными детьми
С этой проблемой к детским психологам приходит большинство родителей гиперактивных детей. Им сложно усидеть на месте и сконцентрироваться, а чтобы сделать уроки, надо приложить максимум усилий. Как же помочь такому ребенку? Психолог Екатерина Мурашова предлагает простой и парадоксальный выход.
— Ты что, ответы в этих примерах с потолка писал?
— Нет, я решал.
— Да как же ты решал, если у тебя пять плюс три получается четыре?!
— А... Это я не заметил...
— А что задача?
— Да я не знаю, как ее решать. Давай вместе.
— А ты вообще пробовал? Или в окно смотрел и с кошкой играл?
— Конечно, пробовал, — с обидой возражает Петя. — Сто раз.
— Покажи листочек, где ты решения писал. — А я в уме пробовал...
Спустя еще час.
— А что вам по английскому задали? Почему у тебя ничего не записано?
— Ничего не задали.
— Так не бывает. Нас Марья Петровна специально на собрании предупреждала: я даю задание на дом на каждом уроке!
— А в этот раз не задала. Потому что у нее голова болела.
— С чего это вдруг?
— А у нее собака на прогулке сбежала... Беленькая такая... С хвостиком...
— Прекрати мне врать! — визжит мать.
— Раз не записал задание, садись и делай подряд все задания к этому уроку!
— Не буду я, нам не задавали!
— Будешь, я сказала!
— Не буду! — Петя швыряет тетрадь, вслед летит учебник. Мать хватает его за плечи и трясет с каким-то почти нечленораздельным злобным бормотанием, в котором угадываются слова: «уроки», «работа», «школа», «дворник» и «твой отец».
Потом оба плачут в разных комнатах. Потом мирятся. На следующий день всё повторяется сначала.
РЕБЕНОК НЕ ХОЧЕТ УЧИТЬСЯ
Именно с этой проблемой ко мне приходит почти четверть моих клиентов. Ребенок уже в младших классах не хочет учиться. Не усадить за уроки. Если все-таки усаживается, все время отвлекается и все делает тяп-ляп. Ему вечно ничего не задано. На приготовление уроков тратится страшно много времени, и в результате ребенок не успевает погулять, сходить в какой-то кружок, заняться еще чем-нибудь полезным и интересным.
Вот схема, которую я использую в этих случаях.
1. Ищу в медицинской карточке с самого начала, есть ли (была ли) какая-нибудь неврология. Буквы ПЭП (пренатальная энцефалопатия) или еще что-нибудь в этом роде.
2. Выясняю у родителей, что у нас с честолюбием. Отдельно — у ребенка (переживает он хоть немного за ошибки и двойки, или ему совершенно все равно) и отдельно — у самих родителей (сколько раз в неделю они рассказывают ребенку, что учеба — это его работа и кем и как он должен стать путем тщательного приготовления уроков).
3. Подробно расспрашиваю, кто и как отвечает за это самое приготовление уроков. (Хотите верьте, хотите нет, но в тех семьях, где все пущено на самотек, проблем с уроками, как правило, и нет. Хотя, конечно, есть другие.)
4. Как могу, объясняю родителям, что это именно им (и учителям) нужно, чтобы ребенок-младшеклассник готовил уроки. Ему самому это низачем не нужно. Вообще. Он бы поиграл лучше. Взрослая мотивация («Я должен сейчас сделать неинтересное это, чтобы потом, несколько лет спустя...») появляется у детей никак не раньше 15 лет. Детская мотивация («Хочу быть хорошим, чтобы мама / Марья Петровна похвалила») обычно исчерпывает себя к 9–10 годам. Иногда, если ее очень эксплуатируют, — раньше.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Тренируем волю. Если соответствующие неврологические буквы в карточке обнаружились, стало быть, у ребенка собственные волевые механизмы слегка (или даже сильно) ослаблены, и родителю всяко придется над ним некоторое время «зависать» — по показаниям, вроде таблеток. Иногда просто достаточно держать руку у ребенка на голове, на макушке — и он в этом положении за 20 минут все задания (как правило, небольшие) благополучно сделает.
А вот надеяться, что он их все в школе запишет, не нужно. Поэтому нужно сразу завести альтернативный канал информации. Вы сами знаете, что вашему ребенку задали, — и хорошо.
Но волевые механизмы нужно развивать и тренировать, иначе они так никогда и не заработают. Поэтому регулярно (например, раз в месяц) следует немного «отползать» со словами: «О, сын мой (дочь моя)! Может, ты уже стал так могуч, взросл, умен и т.д., что сможешь сам переписать упражнение? Сможешь сам встать в школу по будильнику?.. Сможешь решить столбик примеров?». Если не получилось: «Ну что ж, пока недостаточно могуч. Попробуем еще раз через месяц». Если получилось — ура!
Проводим эксперимент. Если тревожных букв в медицинской карточке нет, а ребенок вроде бы честолюбив, можно провести эксперимент. «Отползти» много существеннее, чем описано в предыдущем пункте, и дать ребенку «взвеситься» на весах бытия: «Что могу я сам?». Если нахватает двоек и даже пару раз в школу опоздает — ничего страшного.
Тут что важно? Это эксперимент, не мстительный («Вот я тебе сейчас покажу, что ты без меня!..»), а дружелюбный («А вот давайте посмотрим...»). Ребенка никто ни за что не ругает, но вот малейшие успехи поощряют и закрепляют за ним: «Отлично, оказывается, мне не надо больше вот тут над тобой стоять! Это была моя ошибка. Но как я рада, что все выяснилось!». Надо помнить: никакие теоретические «договоры» с младшими школьниками не работают, только практика.
Ищем альтернативу. Если нет ни медицинских букв, ни честолюбия (у ребенка), то надо школу пока оставить влачиться как есть и искать ресурс вовне — то, что ребенку интересно и что у него получается. Для каждого что-то такое есть. Если ребенок где-то будет комфортен и успешен, то школе от этих щедрот тоже достанется — от грамотного повышения самооценки все дети становятся чуть ответственнее. Меняем установки. Если у ребенка есть буквы, а у родителей — честолюбие («дворовая школа — это не для нас, только гимназия с усиленной математикой!»), то ребенка оставляем в покое и работаем с родителями.
ЭКСПЕРИМЕНТ, ПРЕДЛОЖЕННЫЙ 13-ЛЕТНИМ МАЛЬЧИКОМ
Эксперимент предложен мальчиком по имени Василий. Длится 2 недели. Все готовы к тому, что ребенок, может быть, вообще уроков за это время не сделает. Никаких, никогда. У маленьких можно даже с учительницей договориться: психолог порекомендовал эксперимент для улучшения сложной обстановки в семье, потом отработаем, подтянем, сделаем, не волнуйтесь, Марья Петровна. Но двойки ставьте, конечно.
Что дома? Ребенок садится за уроки, ЗАРАНЕЕ зная, что делать их он НЕ БУДЕТ. Это понятно? Ну вот такой договор. Достать книжки, тетрадки, ручку, карандаши, блокнот для черновиков… что там еще нужно для приготовления уроков?
— Разложить все. А вот именно ДЕЛАТЬ УРОКИ — вообще не нужно. И это известно заранее. НЕ БУДУ делать. (Но если вдруг захотелось, тогда можно, конечно, что-то немножко и сделать. Но совершенно необязательно и даже нежелательно.) Выполнил все подготовительные этапы, посидел за столом 10 секунд и пошел, допустим, играть с котом.
— Потом, когда игры с котом закончены, можно еще раз подойти к столу. Посмотреть, что задано. Узнать, если чего-то не записал. Раскрыть тетрадь и учебник на нужной странице. Найти нужное упражнение. А ДЕЛАТЬ опять ничего НЕ НУЖНО. Ну, если сразу увидел что-то простое, что можно за минуту выучить (написать, решить, подчеркнуть), — тогда сделаешь. И если взял разгон и уже не остановиться, ну тогда еще что-то… Но лучше оставить на третий подход.
— А вообще-то планируется встать и пойти поесть. А вовсе не уроки… А эта задача не получается… Ну ладно, сейчас в ГДЗ решение посмотрю… А, так вот тут что было! Как же я не догадался-то!.. А теперь что — только английский и остался? Нет, его сейчас НЕ НУЖНО делать. Потом. Когда потом? Ну вот сейчас только Ленке позвоню… Почему это, пока я разговариваю с Ленкой, мне лезет в голову этот дурацкий английский?
— И это что, получается, я уже все уроки сделала?! И времени еще не очень много? И никто меня не заставлял? Ай да я, молодец какая! Мама даже не поверила, что я уже все! А потом посмотрела, проверила и так обрадовалась!
Ну вот какую-то такую солянку и излагали мне отчитывавшиеся о результатах эксперимента мальчики и девочки (со 2-го по 10-й класс). С четвертого «подхода к снаряду» делали уроки практически все (многие — раньше, особенно маленькие).
Подробнее см. в книге Е. Мурашовой «Все мы родом из детства» (Самокат, 2015).
Комментариев нет:
Отправить комментарий